Анна Царегородцева

Лауреат Всероссийского конкурса молодых поэтов «Зелёный листок» (2024). Участница Зимней школы поэтов в Сочи (2025), школы литературного мастерства им. А.И. Левитова (2025).

Публиковалась в блоге журнала «Новая литература», в журналах «День и ночь», «Изящная словесность», на сайте «Российский писатель» и в коллективных сборниках.
Вошла в лонг-лист премии «Попасть в переплёт», полуфиналист фестиваля «Филатов Фест».

Родилась в Кировской области, живет в Москве.

Редактор публикации — Александр Правиков

Я не знаю, в чем сила

* * *

Лежать в своей детской комнате,
Которую когда-то покупали на вырост —
А теперь я выросла,
И ничего моего не осталось в этой комнате.
Была двухъярусная кровать,
И я на своем втором этаже была как в отдельной комнате.
Кровать выбросили.
Поставили диван.
Кто-то переставляет книги на полках,
И они стоят не так, как я их оставила.
Ничего моего не осталось в этой комнате.
Эту комнату называли детской,
Потому что мы делили ее с одним из братьев.
А какая же она теперь детская,
Если нам с ним по двадцать пять и двадцать восемь.
У него тоже ничего не осталось в этой комнате.

Мы остались в этой квартире
в детских рисунках, медалях, грамотах,
в фотографиях на стенах,
в двух чашках — желтой и голубой.
Мы остались в магнитах на холодильнике,
Там, где девочка катит брата на саночках,
потому что своя ноша не тянет, нет.
В двух смеющихся котиках,
потому что в дом, где смеются,
Приходит счастье.

Аудио: Анна Царегородцева читает стихотворение «Лежать в своей детской комнате…»

* * *

I

Мой младший брат,
тот который младше, чем первый младший
приносил из детского сада
рисунки, конфеты, чужую одежду (редко) —
И еще обязательно ротавирус,
что — как известно, дело семейное.
Папа тогда работал в Москве,
и я прибегала из своей комнаты,
когда мама ночью звала меня шепотом,
чтобы не разбудить первого младшего.
Я уже понимала, что там ждет лужа из обеда и ужина,
кислый запах и смена постельного.
И мой младший младший прижимался ко мне своими кудряшками,
пока мама убирала следы пребывания чего-то не нашего в нашей квартире.
И мне хотелось защитить младшего младшего
от всего и всех в мире.
Даже от ротавируса.

II

Когда младшему младшему было четыре,
мы гуляли на детской площадке,
и он испугался грома.
Он бежал ко мне,
как к единственному спасению,
кричал мое имя.
Я бежала навстречу,
старалась бежать быстрее,
чтобы он боялся меньше
хотя бы на 10 метров.
Я тогда поняла строчку
из давно надоевшей песни:
потому что любовь и правда
может убить мир.

III

Я завязывала младшему младшему шарф потуже,
потому что он
много болтал,
а мне

хотелось подумать.
Я водила его на спектакли,
в которых люди
говорили за кукол.
Он задавал вопросы.
А я молчала —
Я впервые влюбилась и
не смотрела на сцену.
Ждала сообщений.

IV

Младший младший учится в старшей школе.
В этом году он получит паспорт.
В его жизни уже
нет кудряшек и боязни грома.
Почти нет ротавирусов.
И людей, говорящих за кукол,
тоже
больше нет.

* * *

Какая легкость бытия
Невыносимая —
Неси меня от ты до я,
Неси меня.

И божьи слезы упадут
На утомленную
Макушку нежную мою,
В тебя влюбленную

* * *

I

Ну а что, если сила не в счастье, не в правде,
А просто в Ньютонах?
Вряд ли яблоки падали,
Чтобы остаться в законах.
Вряд ли яблоки падали,
Чтоб превратиться в тела,
Чтоб я школьный зачет
Из-за падали той не сдала.
Если яблоки падают,
Это кому-нибудь нужно.
Жаль, что к физике я
Безнадежно давно равнодушна.
Да и в целом выходит,
Что сила в деньгах и цензуре.
Я не знаю, в чем сила,
И что б я ответила Юре.

II

Я не знаю, в чем сила, но все же мне хочется верить,
Верить в целом — и в то, что не все в этом мире паршиво.
И я знаю: в какой-то из этих слоеных вселенских материй
Мама Бэмби, и Бим, и Муфаса останутся живы.

* * *

Я косточки текстов писавших под музой,
Вдавила в засохшее брюхо арбуза.
И строчки текли этой кровью арбузной.
И были несчастными, глупыми, грустными

Я косточки текстов писавших под музой,
Зарою в саду у любимого вуза.
Я буду лелеять и холить объедки,
И ждать, что однажды появятся ветки.

* * *

Плохие новости
Не сообщают о прибытии своего поезда.
Они сами выгружаются на вокзале.
Сами вызывают себе такси.
Их никто не ждет на перроне,
Не целует,
Не обнимает.
Плохие новости уже выехали.
Но я еще не знаю о них.
Плохие новости не торопят водителя «Яндекса»,
Но в этот раз навигатор не барахлит.
У плохих новостей нет ключей,
Но соседка выходит гулять со своим доберманом,
И они попадают в подъезд.
Плохие новости не ездят на лифте —
Следят за собой —
Поднимаются на четвертый этаж.
Жмут на звонок.
Но им открываю не я.
Я вас обманула,
Плохие новости.
Точнее ошиблась, когда заполняла данные.
Я живу на пятом.
На четвертом живут мои родители.
Но в другом городе.
На другой улице.
До свидания,
Плохие новости.
Сегодня вы приходили к другим.

* * *

Город Елец можно положить на ладошку,
убаюкать, сказать: «Ничего, ничего».
Город Елец скатывается в землю хлебной крошечкой,
превращается в сад.
Райские птицы говорят:
«Возвращайся».
Я говорю им:
«Передайте Еве,
там вышел новый айфон —
ей такое вроде бы нравится»

Город Елец ткнулся в ладошку мокрым носом котенка,
царапнул лапкой,
отозвался влюбленностью в мальчика из детского сада,
позвонил, как девочка, с которой гуляли в одном дворе,
а потом она переехала,
оставила мне записку в почтовом ящике с номером телефона.

Я набирала,
но абонент
был not available now

* * *

Мы будем любить
И бояться, что счастье конечно.
Не каждому счастью дано
Превратиться в колечко.
Не каждое счастье
Сумеет врасти в монолит.
Сегодня мы счастливы —
Завтра колечко слетит.
Мы будем учиться лечить —
Заговаривать раны.
Наш дом обрастает вьюном
под вторым этажом.
Когда Господин оформитель
искал свою Анну —
ее не нашел он,
А ты свою Анну нашел